Гданьская резиденция началась с широкой платановой аллеи, высаженной еще при Казимире Чернобородом. Ныне деревья разрослись, переплелись ветвями, и сквозь прорехи в зеленом пологе их проглядывало синее небо.
И чемодан с растреклятым чесучовым платьем, чулочками, подвязками, а такоже светлым париком поднесет… и прощание устроит слезное, благо свидетелей отъезда будет множество.
В конце концов, она же не виновата, что кто-то пользуется запретной магией?
— Мамка так сказала, что ты перестарок, а все равно кобенишься. Ну я и подумал, зачем мне старая жена? Я себе молодую в столице найду. Красивую.
— Своевременно. — Себастьян сцепил пальцы, и косточки хрустнули, отчего Евстафий Елисеевич передернулся.
— Я пальцы в рот сунул, вывернуло, что еще осталось… ну и вашего… средства принял…