— …ближайший месяц вы проведете в Гданьске, в летней резиденции его величества…
— Доводилось. — Он раздавил сахарный панцирь и вытряхнул ядро на смуглую ладонь.
И познаньский воевода, придерживающий даму за талию…
— Объяснишь? — Лихослав скрестил руки на груди. Смотрел он не то чтобы зло, скорее уж раздраженно. И устало. И выглядел, признаться, в свете дневном погано. Лицо землисто-серое, щеки запавшие, с короткою светлой щетиной. Под глазами тени, и сами эти глаза будто бы красною нитью прошиты.
…а вот супротив генерал-губернатора не пошел.
— Ты себе как хочешь, а я никуда не поеду!