— Думаю, правительство Финляндии и парламент поддержат этот план действий, особенно если он дополнится пакетом финансовой помощи.
— У каждого военнослужащего боевых подразделений бригады будет два типа оружия — автомат и пистолет.
— …о нет, нет, Кирилл, я не говорю о красоте! — Вустер шутливо поднял руки. — То, что у вас сделали из метрополитена — Альгамбра, дворец Оберона. Вы не видели наше метро? О красоте говорить не приходится, но польза, функциональность! Дюжина дюжин станций! А что у вас?
— Полагаете, это всё провокации, направленные на то, чтобы стравить нас с англичанами и русскими?
«Уже свыше десяти лет тому назад оппозиция заявляла в своей платформе: „Со времени смерти Ленина создан целый ряд новых теорий, смысл которых единственно в том, что они должны теоретически оправдать сползание сталинской группы с пути международной пролетарской революции“. Совсем на днях американский социалист Листон Оак, принимавший близкое участие в испанской революции, писал: „На деле сталинцы теперь самые крайние ревизионисты Маркса и Ленина, — Бернштейн не смел и на половину идти так далеко, как Сталин в ревизии Маркса“… Сталинская же бюрократия не только не имеет ничего общего с марксизмом, но и вообще чужда какой бы то ни было доктрины или системы. Алча абсолютной неконтролируемой власти, она готова идти на любые преступления и извращения ленинского учения. „Идеология“ сталинской системы проникнута насквозь полицейским субъективизмом, ее практика — эмпиризмом голого насилия. Один факт восстановления Московского патриархата и попытки заигрывать с церковью уже говорят о многом. По самому существу своих интересов каста узурпаторов враждебна теории: ни себе, ни другим она не может отдавать отчета в своей социальной роли. И вот теперь, тщась найти поддержку у самого антисоциального слоя — у церковников, — Сталин лишний раз показывает всему пролетариату, что ревизует Маркса и Ленина не пером теоретиков, а сапогами ГПУ…»
Кирилл молчал, разглядывая своих новых «конвоиров», одновременно восхищаясь бериевским талантом психолога. Всесильный нарком подобрал девушек именно таких типов, которые всегда больше всего привлекали Новикова. Кузнецова была типичной представительницей северорусских красавиц — достаточно высокая, с пропорциями древнегреческих статуй и, должно быть, весьма сильная физически. «Рукопашница, — решил Кирилл. — Нож, любое оружие ближнего боя… Стрельба, скорее всего — скоростная».