– Золотую марку тому, кто покажет, где он.
– Эй! – сказал тот, сохраняя спокойствие и оценивая местность в надежде найти какое-то укрытие. – Я не сделал ничего плохого.
Он был ровесником Тэо, но выглядел лет на пятнадцать старше. С высокими залысинами, тяжелыми складками в углах рта и животом, который не мог скрыть даже просторный камзол из дорогой дарийской ткани. В свете фонарей и свечей она искрилась, стоило ему лишь пошевелиться.
Просыпаясь, Тэо вздрогнул, машинально потер покрасневшие веки, сразу ощутив неприятное жжение, словно под них набили мелкого битого стекла. Глаза слезились, левое плечо ломило, в горле словно кол застрял, но, несмотря на отвратительное самочувствие, первым делом он бросил взгляд на костер. Пламя было чистого белого цвета.
Они продолжили путь, Тэо оглянулся одновременно с Лавиани, но город уже скрылся в белой пелене. Хотя перед глазами акробата все еще парил альбатрос с распростертыми крыльями, мифический магический защитник, способный остановить тьму на границах. Говорят, на Рубеже оставались подобные, но почти всех уничтожили мэлги, пытающиеся пробраться в обжитые земли герцогств.
– Ты беспросветный романтик, циркач. Героем не становятся, рубя мечом ромашки на поле. Обычно за теми, кто превращается в легенду, горы трупов, реки крови и целый воз предательств, измен и насилия.