Шрев склонился над парализованным начальником охраны, улыбнулся ему, словно родственнику, которого давно не видел.
– Ты ушла, – пожал он плечами, дружелюбно улыбаясь. – Помня о том, что порой ты исчезаешь без предупреждения и не в твоих планах возвращаться, я все же хотел попрощаться.
Акробат, чувствуя странный внутренний трепет, проходил под ними, глядя вверх, на своды, исчерченные мраморными жилами и украшенные фигурами воинов в древних доспехах, на чьих открытых шлемах красовались каменные плюмажи.
– Спасибо, Шерон, – проникновенно сказал акробат. – Ты все поставила на свои места. Ведь я собственными глазами видел, что случилось на том постоялом дворе. Ты двигалась очень быстро, Лавиани. Быстрее многих мастеров, которых я узнал за время работы в цирках. Сойка. Не таувин. Вот ты кто. Я прав?
Он оттолкнул ее от себя, и Лавиани закачалась туда-сюда, бессильная для того, чтобы хоть что-нибудь сделать.
Поверхность упавшей башни оказалась щербатой и неровной. Лавиани залезла на этот мост первой, но Шерон не последовала за ней.