К февралю поделили флот. Из двадцати двух немецких, двух итальянских и одного австрийского дредноута, находившихся в более или менее боеготовом состоянии либо в достройке, но с девяностопятипроцентной готовностью, нам досталось не восемь, на которые мы имели право претендовать, а всего четыре. Зато это были новейшие немецкие корабли, два из них вступили в строй в 1915-м и 1916 годах, а еще два надо было достроить. По остальным типам надводных судов мы пошли англичанам навстречу, согласившись ограничиться денежными выплатами, хотя у немцев в конце войны появились вполне пристойные эсминцы, вооруженные уже шестидюймовыми орудиями. А вот подводные лодки мы выторговали — двадцать семь штук, одиннадцать из них тоже еще находились у достроечной стенки. После включения этих кораблей в состав нашего флота мы должны были выйти на второе место в мире по уровню военно-морской мощи или как минимум разделить его с американцами. С учетом трофеев у нас будет шестнадцать дредноутов против их двенадцати, но они заметно превосходят нас по числу крейсеров и эсминцев. Хотя по подводным лодкам мы опять их опережаем. А если еще принять во внимание боевой опыт… нет, однозначно — мы вторые!