Я ухмыльнулся. Ну, дык, а я что говорил? Я же именно с этих частей и начал внедрение нормальной системы боевой подготовки, и к настоящему моменту морпехи на этом деле собаку съели.
— Значит, рядом должны быть умные? — через несколько минут напряженных размышлений спросил он.
— Ну как же, господа, — ехидно улыбнулся поручик, — неужели непонятно?
После захвата Стамбула события помчались вскачь. Турецкое правительство и султан Мехмед V бежали сначала в Эдирне, затем в Энез, откуда были переправлены на азиатский берег. В Бурсу срочно прибыл сам Энвер-паша, по слухам, за время сумасшедшей гонки по отвратительным турецким дорогам сломавший аж шесть колясок, и лично возглавил войска, перед которыми была поставлена совершенно невыполнимая задача «вернуть Стамбул и сбросить гяуров в море». Причем большую часть потребных для этого войск еще предстояло перебросить с востока, что само по себе уже являлось архисложной задачей, поскольку на востоке началось очередное наступление нашего Кавказского фронта на Самсун, Сивас и Малатью. Кроме того, казачьи отряды и армянские дружины заняли Ван и двинулись дальше на юг вдоль турецко-иранской границы. Но туркам уже было наплевать на все происходящее в той части страны, поэтому наши войска двигались практически беспрепятственно.
Казино они покинули далеко за полночь. Стелла уже была вполне готова, поскольку так наклюкалась, что могла вертикально передвигаться, только повиснув на его руке. Ой интересный у них был, похоже, женский колледж… Остановившись у двери своей каюты, капитан быстро окинул взглядом пустынный коридор, а затем, прислонив свою красавицу к стене, склонился к замочной скважине. Он и сам крепко набрался, поэтому попал в замочную скважину ключом только с третьего раза. Наконец замок сочно щелкнул, и Ричардсон начал распрямляться, собираясь подхватить Стеллу и втолкнуть ее в каюту. Но, к его удивлению, там, куда он ее поставил, девушки не оказалось. Зато сзади, за его спиной послышался какой-то шорох. Капитан начал разворачиваться, и в этот момент его затылок взорвался резкой болью…
Я молча лежал. А что, с галлюцинацией разговаривать, что ли?