— Э-э… прошу простить, ваше императорское высочество.
Я оторвался от бумаг и отодвинул их в сторону.
— Обед готов, — тут же сказал Дима, — и гости собираются. А Потап уже час мается в угловой, вас дожидаючись.
— Рама новая, полегче типа «А» будет, — сообщил мастер. — И двигатель тож другой. Двухцилиндровый. Половинка от четырехцилиндрового. Но не нонешнего, а нового, который еще только разрабатывается. Уже сорокасильный будет. Он на ту модель пойдет, что заместо «Скорохода» выпускать станем. Но там тебе ловить особо нечего — на тех машинах все уже сразу стоять будет, и поболее, чем на «Скороходе». Даже, говорят, радиву поставят. А вот на энтой дешевой — развернесся. К ей руки прилагать и прилагать, тем более что там ажно пять вариантов кузова предусматривается, от двухместки до грузовой. Правда, какая там грузовая — на двадцать пять пудов всего, так, баловство. Но возможно, кто и такие покупать будет. В небольшую лавку — самое то. Так что смотри, не упусти момент! — Дядька Панкрат сделал паузу и, склонившись еще ниже, к самому уху Митяя, тихо спросил: — А можа, останешься? Перейдешь в опытное, там сам всю машину своими руками изучишь и только потом уйдешь? Ей-богу, так лучше будет.
Почему он тогда согласился, профессор Тимирязев не знал. Это было похоже на какое-то наваждение. Возможно, сыграло роль то, что великий князь обратился не в руководство академии, а напрямую к нему. Возможно, то, что Тимирязев чувствовал себя в Петровской академии на птичьих правах, а тут ему предложили создать новый научный центр, способный со временем затмить саму академию. Возможно, на него произвел впечатление размах задач. Как бы то ни было, он согласился.
Отец еще пару мгновений раздумывал, а потом сорвал с головы старый, драный треух и жахнул его о землю.