— Ну почему же? — пожал я плечами. — Возможно, предоставим. Но… подумайте, вам действительно надо продолжать эту войну?
Я молча ждал продолжения. Я видел, что не убедил племянника. Вернее, не так — я и не мог его убедить, потому что за его предложением стояли не логика и разум, а… некие обязательства, которые он уже на себя принял. И я, похоже, догадался, что это были за обязательства… Вот дьявол!
Далее ко мне напросился Драгомиров, и мы проговорили несколько часов — сначала о делах Сакмагонских дозоров, а потом обо всем на свете. Черт, как же человека ославили… У нас на военной истории рассказывали, что он был ярым противником вооружения русской армии пулеметами. Но почему? Да просто русская армия никогда — вы слышите? — НИКОГДА за время своего существования не снабжалась боезапасом в достаточной мере. И так нормативы были более чем скудные, так они еще и никогда не выполнялись. Ни в одной битве последней русско-турецкой войны наши войска не имели полной нормы боезапаса. Ну куда уж тут пулеметы вводить? Это ж совсем солдата без патронов оставить! Вот в этом и были истоки основных возражений Драгомирова против пулеметов, а уж в какую форму они облекались — дело десятое…
— И что, сколько процентов рынка они у нас оттяпали?
— Никак нет, герр генерал! — Вальтер Николаи, начальник отдела III В, вытянулся во фронт и щелкнул каблуками.