— Где ты в Иртоне возьмешь птичку в клетке? Сам же сказал — захолустье.
Ну-ну… Как раз к лету что и дойдет. А в Ивернею — к осени.
Вечером Ханган оценил свою любимую жену в новом кружеве. Только в кружеве. И сполна насладился ее благодарностью.
«Ваше величество, это во многом моя вина. Я не должен был оставлять Рика одного. Не должен был гоняться за оленями.
Он видел, что его мать — птица другого полета, нежели окружающие. Понимал, что отец (он же не знал тогда, что это отчим) ей не ровня. Но родители были вполне счастливы друг с другом. А для черной работы отец приплачивал одной из соседок.
Ганц Тримейн все рассказал отцу. Это раз.