— Тише, — попросил я и первым зашагал по проходу, прямому как стрела и этой своей прямотой вызывающему некие смутные ассоциации.
— Это ведь лилии? — указал я на фотографию.
— Дон, на кого он работал? Он ведь точно был не сам по себе.
Застыло, заледенело, покрылось коркой инея.
— Вы с ума сошли? — вскинулся Мориц. — Прекратите ломать комедию!
Заседание дисциплинарной комиссии было назначено на полдень, обе стрелки уже почти вплотную подобрались к золотистой циферке «двенадцать», но подниматься к капитану я не спешил, стоял на крыльце и курил.