Через полчаса, завершив свой доклад, Абрам Аронович весьма основательно взмок от напряжения и того, с каким внимательным и холодным взглядом внимали его словам эти слушатели. Впрочем, никаких подвохов, которых он ожидал, не произошло. Его поблагодарили за проделанную в столь сжатые сроки работу и отпустили из кабинета.
Предвоенный СССР преображался стремительно и кардинально…
– Мне необходимо поставить в известность Москву, – твердо произнес Берзин. – После прецедента с интервью мне был сделан выговор за излишнюю инициативу.
– Но ведь ничего не изменилось, – пожал плечами Молотов.
– До конца нет, но уже, по крайней мере, серьезно относится к его словам. Так что, хотим мы этого или нет, нам нужно будет поступать так же. Понять бы еще, кто за ним стоит. Вряд ли его демарш был поддержан его старыми друзьями. Кто теперь его поддерживает и продвигает?
– Например, начались очень странные игры с коллективизацией. Оставшихся немногочисленных единоличников приравняли в получении кредитов и помощи от машинно-тракторных станций к колхозам и совхозам. Списали им недоимки. Тихо и без лишнего шума облегчили процедуру выхода из колхозов, предусмотрев возможность передачи пая государству с получением от него участка земли за Уралом в пожизненное владение и массой льгот. Подобный шаг позволил снизить общий накал страстей в деревне, давая возможность всем желающим самореализоваться в единоличном хозяйстве. То есть по факту, с одной стороны, группа Сталина получила серьезный аванс доверия от крестьянства, а с другой, увеличила интенсивность внутренней миграции и заселение пустующих земель.