Кислоту? Ну конечно же, кислоту! Агата замерла, пораженная своей догадкой. Тянувшаяся перед ней цепь была цепью жертв Смертного Ливня. Все, кого застигла и скосила широкая коса смерти и кто не попался на глаза Хозяину, шли теперь его мрачной подземной темницей, не то сами во плоти перенесенные в его замок, не то отражения их несчастных душ.
Если бы маг накрыл Тави своим заклятием, ее не спасла бы никакая защита.
Они видели трех крылатых бестий в серых зимних небесах, их стремительный полет сквозь снеговые тучи; видели, как вместо солнца медленно появляется исполинская пламенная чаша, наклоняется и низвергает на землю поток жидкого пламени. Видели, как три чудовища, обратившись в истинных гигантов, от трех краев земли разом ринулись навстречу друг другу, оставляя за собой высокие шлейфы дыма, пыли и ни с чем не сравнимой эманации человеческого горя и страданий.
Его собственные гагаты, ударные полусотни ночных воинов, приступом взяли четыре из четырнадцати башен в Черном Городе; трофеи уже сделали Хеона самым богатым человеком в Мельине – кроме разве что Императора. Ланцетник, тот прямо-таки утопал в магических амулетах, оберегах и прочей добыче.
Сеамни Оэктаканн уже знала, что ее родители живы. Правда, по решению последнего военного совета их оставили на прежнем месте – с теми Дану, которые не могли покинуть Бросовых земель.