Заснул. Ну да ладно — он у меня еще маленький. Пусть спит.
Потому как свелось к двум приемам пищи «до» и «после». А посередине долгий сон, наполненный красочными сновидениями о мире Вальдиры — причем почему-то мне снились не подземелья, столь знакомые и близкие мне, а солнечные травяные долины, леса и бурные реки. Странно… ничего из снившегося мне я практически и не видел, почти сразу же провалившись в канализацию Альгоры. Похоже, мой разум устал от вечной серости и темноты. Бунтует и требует сочных и ярких красок…
Несколько мощных рывков — и с влажным треском плесень поддалась, в моих руках оказался целый кусок медленно угасающей растительности. Отбросив мусор, я радостно улыбнулся, опять не издав ни единого звука.
Так Вуся однажды переставил буквы в вывеске булочной, и получилось нечто настолько непристойное по смыслу, что никак не могло обрадовать хозяина булочной, не понимающего, почему это вдруг беспричинно хихикающие посетители проходят мимо.
Взгляд сам собой сполз на уже виденный мною участок открытой воды. Судя по всему, раньше там было нечто вроде общественной купальни или здоровенного бассейна в форме округлой чаши, чьи каменные края, обросшие светящейся плесенью, до сих пор вздымались над поверхностью воды где-то на метр. В диаметре чаша никак не меньше пятнадцати метров, на ее дне видны крохотные голубые пятнышки света — сидящие там гребехроки. И либо чаша такая глубокая, либо гребехроки совсем маленькие, новорожденные. Бьюсь об заклад, что на самом деле хищные ракушки нормального размера, просто сидят глубоко на дне.
Мягко поднявшись на ноги, я вновь неслышно заскользил по темному коридору, к месту, где впервые увидел грейвера.