— О как? Ну ладно, если пришли с делом, то почему бы не открыть, — дважды щелкнул я замком. За дверью действительно находились двое сотрудников милиции в форме и один в штатском, видимо опер. — Стоять! Куда в грязной обуви поперлись? Мыто! Тут говорите что вам надо.
В это время от калитки хрустя галькой в сторону дома прошла Тамара Николаевна неся посуду и узелки. На середине пути ее перехватил Толик и помог занести все в дом, откуда слышался тихий разговор новых жильцов.
В это время по лестнице бегом спустился старший лейтенант Асафьев с повязкой дежурного на рукаве. Поручковавшись со мной, он поблагодарил Ермолина, который отправился по своим делам и занялся мной. Записав время прибытия, выдал бумагу и перьевую ручку, с чернилами в непроливайке.
Тогда, за стаканом чая я размышлял о так не любимых мной евреях, глядя на прабабушку, бабушку и дедушку, думал, что слегка погорячился, смешав иудеев и евреев. Все прояснил мой дедушка, которого, как родителей и остальных родственников со стороны матери, я действительно стал считать родными.
— Сержант. С тобой такое было, чтобы красивая женщина, швыряла тебя на кровать и несколько часов насиловала?
Быстро спустившись вниз, я узнал на месте ли те, кто мне нужен. Оказалось да, рабочий день только начался. Взяв из управления разъездную машину, съездил домой и, собрав все выданные вещи в чемоданчик, вернулся обратно, после чего до вечера сдавал дела. Бюрократия, что б ее.