— Знаешь, ты становишься еще милее, когда краснеешь, — сказал я и поцеловал ее. Только сейчас я почувствовал, что девушка действительно стала моей и никуда уже не денется.
Вытерев тряпкой руки, я стал собирать инструмент, укладывая его в плотную кожаную сумку, ранее бывшую портфелем.
На чердаке я, наконец, снял перчатки, очки и содрал бороду, яростно зачесав зудевшую на лице кожу.
Уткнувшись лицом в пышную гриву своей можно сказать сожительницы, я закинул на неё ногу и провалился в сон. Ничего утро вечера мудренее.
— Здарова, — проорал он и полез обниматься, когда я вылез из машины. — А ты че без формы? Дембель должен быть в форме.
— Только побыстрее, времени мало осталось. Мне ведь нужно сопроводить ее туда, прописать и проследить, чтобы прабабушка нормально устроилась.