— Я смотрю ты особо не переживаешь о случившемся. Как-то спокойно реагировал и осматривал погибшую, — сказал майор, когда мы выходили. В коридоре сидела заплаканная молодая женщина, которую обнимал крупный мужчина. Видимо родители жертвы.
Со стороны я напоминал самого обычного старичка в стоптанных старых сапогах, в выцветших штанах с пузырями на коленях, в серой рубашке и не смотря на жару тяжелом штопанном пиджаке. Из-под кепки выбивались седые кудри. Такая же седая бородка и усы совместно с походкой тональным кремом, нанесенным и стянувшим кожу, со стороны никаких замечаний не имели. Люди на меня особо не пялились, так бросали мельком взгляд и шли дальше. Чтобы не привлекали внимания молодые глаза я надел очки с облезлой оправой.
— Куды? — преградил мне дорогу усатый сторож, у проходной. — Не приемный день.
— Хорошо она охраняется, — буркнул вернувшийся к курению полковник.
— Идите в дом, я сейчас запру ворота и приду следом!
— Ой, у меня есть горшок. Внучок приезжает — пользуется. Сейчас я его кипяточном окачу и будет готово.