Наконец я развернул последний сверток, отчего пол теперь напоминал место боя, все было завалено упаковками и, встряхнув шаль из гагачьего пуха, накинул ее на плечи мамы.
— Восстановиться в университет, проложить учебу и привести сюда дочек. Если потребуется я готов уйти со службы.
— Да мелочь, — нахмурился я. — Поймал за руку карманного вора, причем пожилого, полтинник точно исполнилось. Когда он узнал что я из органов и веду в ближайший отдел милиции, то решил выкупить свободу. Вот и рассказал о них. Но так, мельком, больше их настоящие имена и под какими скрываются.
— Все, что я вытворял, на моей совести. У этих ублюдков стыда или раскаянья в глазах я не заметил. Таких не перевоспитаешь, лучше сейчас изолировать.
— Это еще разобраться надо. Так что скажите?
Заметив меня, стоявший рядом со следователем уже знакомый участковый направился в мою сторону. Видимо хотел опросить.