– Положите его в обоз. Только охрану приставьте ненадежнее, – распорядился Император. – В ближайшем городе отдадим монахам. – Он оглядел свою свиту.
Воодушевленные, вновь полезли на стены Восьмой и Одиннадцатый легионы, оправившись, возвращался в бой Шестой, и даже позорно бежавшие было баронские дружинники начали понемногу вступать в бой – как только поняли, на чью сторону клонится победа.
Здесь, под Ливнем, казалось, царил вечный полумрак, словно летним вечером. Солнце не могло пробиться сквозь плотную пелену, ни единого его лучика не проглядывало сквозь несущуюся броню туч. И тем не менее Агата ощущала его. Солнце только-только поднялось над горизонтом. Разгоралось утро.
Черные крылья широко развернулись. Издав пронзительный вопль, тварь понеслась на восток.
Император осторожно потянулся вперед, через зеркальную поверхность стекла, вглубь, через то самое таинственное Зазеркалье, чтобы понять все-таки, что хочет это выросшее на Царь-Древе оружие. Он сам не понял, что сотворил сейчас очень мощное заклятье, доступное только очень опытным магам, – то ли белая перчатка придала ему сил, то ли они нашлись в его собственной душе…
Тави подавила первое желание ничком броситься в траву. Враги засели неподалеку, но ее пока что не видели. Их заклятия были нацелены на то, чтобы найти гнома. Его и только его.