В руки ему сунули гладкое топорище. Зрачки Ниобы снова расширились.
– С чего? – удивился «хач». – Они же собаки. И вера у них собачья!
– Только кулаками по лицу. Видишь! – я указал на распухший нос и кровавые пятна на тунике (мне принесли старую, заявив, что новая – храмовое имущество). – Ими и угощали!
Игорь кивнул и, бросив стрелы, кроме одной, вернулся к Ниобе. Попросив ее поднять руку, приложил к боку древко, совместив его проекцию с торчащим отрезком. После чего ощупал ребро на спине Ниобы.
– Красиво! – согласился Олег. – И сама рыженькая. Слушай, мне тут начинает нравиться. Кормят, заботятся, женщины любят… Кайф! А?
Руфина кивнула и вышла. С ее уходом в спальне стало темнее. Но мои глаза уже освоились.