– Отстегайте ее плетьми! – распорядилась Мада. – Она говорила дерзко с Великой Матерью. Но не перестарайтесь. Я пообещала, что она будет жить, и мое слово нерушимо. После наказания отведите ее к кожевникам, и пусть скребет там шкуры. Свою миску похлебки и кость с мясом надо заслужить. Я не держу в Балгасе бездельников!
– Садись! – предложила, указав на скамью. – Извини, что не предлагаю возлечь. Здесь нет лектусов. В амфитеатре не устраивают пиров.
– Новая партия! – сказал Говард по-английски.
Вита скрылась, даже не обернувшись. Вот, значит, как? Ладно!
О происшествии мне доложили поздно – только утром. Центурион не решилась беспокоить меня ночью из-за какой-то, как она сочла, пьяной ссоры. Более того, распорядилась с утра объявить по городу о предстоящем поединке. Ей показалось это замечательным: пришлый сражается с преторианкой! Невиданное зрелище!
– Аве, трибун! – рявкнула моя спутница, бросая вперед руку. – К тебе пришлый!