– Я помню Виталию, – внезапно сказала Нонна. – Она служила в первой центурии. Во время битвы с сармами ее ранили в голову, а ее мать погибла. Виталия не могла видеть одним глазом, поэтому перевелась в алу «кошек». Хорошая была девочка! Храбрая!
– Вот и расскажи им! – велела я и отошла.
– Ее зовут Ия, – сказала, присаживаясь. – А меня Кира. У меня в Роме кирпичный завод. Большой – почти сотня нол. Во-от такие! – она развела руки, демонстрируя толщину тел работниц. – Работа тяжелая: месить глину, формовать кирпич и черепицу. Нолы выматываются, поэтому много пьют. На работу приходят похмельные, скандалят, меня не слушают, – Кира вздохнула. – Нужен управляющий.
– Мужчина может любить много нола, – возразила Кира и, сопя, забралась на партнера. – Ты сегодня меня ласкать? Сладко, сладко, как ты уметь? Я этого очень хотеть.
В толпе сочли, что это им, и заулыбались. Я поклонился и в порыве чувств отстучал на мраморном крыльце чечетку. Вернее, попытался ее изобразить. Толпа зааплодировала. Я еще раз поклонился.
– Едва явившись в Пакс, ты переполошил Рому. Устроил скандал, добился продажи контракта, чего не случалось ни разу. Ты обличил Клавдию и завоевал сердца многих граждан. Ныне делаешь необыкновенный массаж, который притягивает знатнейших и богатых женщин Рома…