– Как ты смеешь, слизняк?! – взвизгнула преторианка, замахиваясь.
– Гражданин Рома Игрр, – Валерия выделила голосом слово «гражданин», – имеет право служить в когорте. Он чистой крови, здоров и силен. Поэтому я согласилась, – трибун сделала паузу. – Хочу предупредить всех: когорта не лупанарий! Любую, кто посмеет к Игрру пристать, я прикажу высечь и выбросить за ворота. Если подобное совершит Игрр, я поступлю с ним точно так же. Понятно?
Сотница поменяла замысел. Налет на стоянку становился опасным – в неразберихе мушей могли убить. Сармы, таясь, отошли в степь и двинулись вдоль дороги, не выпуская из виду турму. Разглядев, что муши лежат в повозках и не показываются поверх бортов, сотница решила: пора! Наказав воинам беречь мушей во что бы то ни стало, она натянула тетиву на лук. Пора…
Стражница мотнула головой, отгоняя сон, и прислушалась. Ей показалось или вправду раздался странный свист? Кому здесь быть? Сармы не подступают к крепости затемно: топот коней по ночам слышен издалека. Они подлетают днем, засыпают стены стрелами, после чего сразу отскакивают. Иначе скорпионы, установленные в башнях, начинают метать дротики, пробивающие даже железный доспех, к скорпионам подключаются онагры, бросающие через стены тяжелые камни. Те проделывают в рядах сарм целые бреши. Воя от бессилия, кочевники отступают. А если в стенах бурга квартирует ала, та немедленно вылетает через ворота и врубается в ряды степняков, сея смерть жалами дротиков и клинками остро отточенных спат.
– Денег все хотят! – отмахнулась Клавдия.
– Хорошо! – кивнула я. – Но спешить все же не будем.