— Сейчас? — захлопала в ладошки подруга заводилы. Девушка понимала, что на пепелище никто не останется и пикник автоматически продолжится в лесу. Это ее полностью устраивало — голова болела все сильнее, и сожженное дерево казалось вполне разумной платой за возможность покинуть неприятное место.
После опустошения бутыли, принесенной псом, Полено повеселел. Мир перестал казаться ему недостойным его внимания, и он обратил его на широкую тропинку, ведущую вглубь уютно замусоренного челами парка.
— Правильно, Андрюша, ты просто умница! — воскликнула брюнетка. — Мы отвезем собаку к врачу! Тут недалеко клиника есть, я там своего Ротшильда лечила.
— Вот как раз здесь у комиссара обычно и вырастают рога!
Когда-то очень давно она позволяла себе думать о де Гире так: «мой Франц». Очень давно. Меньше двух месяцев назад. В прошлой жизни. В прошлой, счастливой жизни. Но почему это обращение возникло сейчас?
— Вот такая история, — грустно закончил Ираклий и печально посмотрел на рюмку ликера, стоявшую перед ним.