— Как же, как же, понимаю, казённое имущество, святое, не покусишься, — произнёс голосом, в котором легко читалось: «И кого это может остановить, пацан?»
Именно в Зомбятнике я впервые услышал слово «чуйка». То есть развитая интуиция, опыт, помноженный на знание. Обладающий чуйкой человек в какой-то момент времени понимает, что здесь есть что-то ценное, а вот тут — классическая пустышка. Таких людей немного.
— В некоторых, — быстро ответил Николай. — Неуютно, мало желающих, пужаются. Да и умеющих жить таким посконным образом у нас с гулькин нос, это же хозяйством заниматься надо.
В чём-то он прав, я до сих пор не могу сказать с уверенностью — является ли такая надпись охранной грамотой? Или же мишенью на груди? Мне как-то подумалось, что и программа Департамента может учитывать значение прессы. Только это не солдатского уровня вопрос.
— По вписке, как я понял? — бросил Игумнов.
Всё меньше и меньше? Непонятно. Странное чувство не покидало меня второй день: в Зомбятнике что-то меняется стратегически.