В городе его знают хорошо, ценят, чуть что, зовут Рашпиля. Немудрено, что у парня денег в достатке. А вот постоянной матильды по-прежнему нет, опять что-то не клеится.
Неплохо тут, даже сидячие места есть. Даже диванчики свободные!
Это самый слабенький экипаж, который сформировался всего два месяца назад. В нём нет ни одного по-настоящему опытного рейдера. Машину купили готовую, оружие у всех простенькое, без наворотов. Их третий рейд, грозящий стать последним.
— Что ты, сам до сих пор в охрене… Ну и дальше вещает: «Иди, сынка, получи спецуху вечную. Помяни моё слово, мнение человека, многое пережившего: скоро простой слесарь будет весить больше роты таких железистов-сетевиков! Не нужны они смартфону или планшету. Научись что-то делать руками! Сам. А потом ступай в техникум или институт, да на вечерний или заочный. Чтобы в материале был, когда людям приказываешь, а нужно, так и сам мог показать, как надо».
Возле домов и гаражей стоят машины, насчитал семь штук. Все зомбомобили, большие и маленькие, симпатичные и не очень, все в решётках, обшиты стальным и алюминиевым листом. На многих установлены внешние багажники.
— И говорить не хочется, — грустно констатировал агент, снова прочитав мои мысли. — Позор семьи.