— Будко! Что вы там трёте-мнёте, не видишь, что ли, пресса! Ворота открывай!
Пошла жара! Над полем боя загремели выстрелы и матерная ругань — не суровая и веская, а истерично-визгливая. За спиной несколько раз слабо хлопнуло: выполняя данное обещание, Петруха стрелял по невидимым мне целям. Раненый сталкер согнулся в траве бубликом, беспрерывно орал и страшно вздрагивал.
— Вот и сидят возле костров, нос поднять боятся, всё песни слезливые поют, — устав стоять у стенки, Койот, хрустнув суставами, опустился на корточки. — Хрен на дорогу выгонишь! Не то что на Свалку или в Агропром, они дальше моста не хотят ходить, так и живут у бочки, вприсядчики… А кто их примет после минус-характеристики? Что, в Попадонецке такие нужны? Край в Эльфятник, в предгорья.
— Законник какой нашёлся… Много ты понимаешь! Закону субъекты нужны. Ты вот, паря, в механике чё-нить шаришь? — окончательно остановился Полкаш.
Мне отчаянно захотелось вмазать Коле локтем в шнобель.
То же самое касается возможных катастрофических обрушений цивилизации.