Аврамий поднял бровь, выслушивая запыхавшегося гонца. Повелитель не стал наступать дальше. И, если когорты собирают в единый кулак, притом что Черный Город охвачен огнем и там не с кем больше сражаться, это значит одно – повелитель намерен прорываться прочь из столицы.
А в исполинском каменном саркофаге кто-то хрипел, взревывал и царапал когтями крышку, которая уже заметно вздрагивала, несмотря на охватывавшие саркофаг каменные же кольца. Кое-где они уже начинали покрываться сетью трещин.
В те мгновения она забыла обо всем. О еще срывающихся с неба, из побежденных туч, отдельных каплях Смертного Ливня, каждая из которых тем не менее означала гибель, о магах, густо стоящих на окрестных крышах, и даже о самом Хозяине Ливня.
У нее не было времени ни чтобы поесть, ни чтобы поспать. Маги казались неутомимыми, одну охотничью команду сменяла другая. Они надеялись, что Тави просто свалится, не выдержав гонки.
Раскаленная ярость плеснула в голову. «Нет уж, гады, второй раз вы меня не возьмете!»
– Спрятала. Не могла тащить такую тяжесть, – призналась Сильвия. – На него ведь не действуют никакие заклятия. Он хоть и пообгорел, и оплавился, а все равно тяже-о-лый! – Она смешно вытянула губы трубочкой, как никогда похожая сейчас не на юное дарование, надежду Алого Ордена, а на самую обычную девчонку, прогуливающую уроки. – Вот и спрятала. Потому что Дану не иначе как к Мельину пойдут.., к руинам… – Она сморщилась, силясь удержать слезы. – Ну а мы налегке их нагоним. А потом… Ты мне поможешь?