В пути Акциум старательно избегал магии, кроме лишь самой необходимой. Оно и понятно – нет вернее способа отыскать чародея, чем по творимой им волшбе.
Агата шла над пропастью. А из-за спины доносился чудовищный хохот Хозяина.
– Да что потом-то?! Не томи! – рассердилась девочка.
– Ну вот. Это то, о чем ты просила, Дану. – сказал за спиной Агаты странный голос – словно во рту говорившего всякий раз сталкивались костяные пластинки. – Преображение окончено. Теперь, – в голосе послышалась горькая усмешка, – я могу называть себя человеком. Или, почти человеком.
…И холодный зелено-жемчужный блеск зачарованного клинка, клинка, что когда-то (казалось, что давным-давно!) сам лег в руки презренной рабыни-данки в остатках Друнга, великого оплота некогда великого народа…
Легат Аврамий отчего-то с тревогой взглянул на вечернее небо – по-осеннему темное и недоброе. И – отошел подальше от Кожевенных ворот.