— Это свинство, папаша! — в тон мне ответил он. — Зелье есть?
— Эх-эх, — покачал головой брат Юр. — И в-вы туда же, а показались м-мне серьезным и р-разумным юношей. Что за б-бесхозяйственное отношение к д-деньгам, что за б-безразличие! Меч к-каждый из вас вылизывает до блеска, а д-деньги что — п-презренный металл, это нед-достойно рыцаря! Но ведь д-деньги — это такое же оружие, а может, и к-куда более опасное, эффективное и с-смертоносное. Ув-важайте д-деньги, молодой ч-человек, ув-важайте их. И п-помните — если вы иг-гнорируете деньги, они непременно будут иг-гнорировать в-вас!
Все-таки засиделся я в ней, как ни спешил. Солнце уже начинало валиться за горизонт, а с учетом того, что нынче была пятница и короткий день (в редакции вообще-то сокращенного дня не было, но Вика для себя решила, что у нее он есть), как ни крути, времени у меня оставалось не так уж и много.
— Мои трое — ко мне, бегом, — скомандовал эльф.
— Я почти как священник. — Валяев скрутил из бумаги некую шапку, надел ее на голову, состроил жалостливую рожицу, согнулся в три погибели, явно кого-то копируя, и шутовски загнусил: — Именем… кхе-кхе… его самого умоляю тебя: покайся в грехах своих, спаси душу свою, а то будет она низвергнута в пределы адские!
— Хорошо. — Полурослик внимательно посмотрел на меня. — В таком случае следующий вопрос: какова была роль предыдущих храмов, которые Хейген упомянул, и в какой связи именно этот храм стал последним?