– Это про запас, – сказал барон. – Там, где станем на ночлег, реки нет.
«Да! – подумал Сергей. – Репутация местного дворянства здесь, похоже, ниже плинтуса. Знатное происхождение – синоним разврата. Служанка гордится, что в отличие от дворянок соблюла свою честь. С Леа надо поговорить. Сказать, что я уеду и не смогу взять ее собой. Надо убить ее надежду. Это жестоко, но правильно».
– Не беспокойся! – усмехнулась Элеонора. – Не девочка…
– Разомнем ноги! – предложила герцогиня. – Думаю, ожидание затянется.
– А меня? – спросила она. – Я наследная герцогиня Барская.
Сказав что-то хмурому Жаку, лейтенант вскочил в седло, и все трое втянулись в раскрытые ворота. Ехать пришлось недалеко. В квартале от городских стен, на углу двух улиц, стояло двухэтажное здание, сложенное из блоков известняка. Время покрыло их пылью, балки черепичной крыши потемнели, но постоялый двор от этого приобрел только солидность. На вывеске, приколоченной над дверями, был намалеван поросенок, исходящий жиром на вертеле. Краски поблекли, но поросенок по-прежнему выглядел аппетитно. Надпись на общеимперском сообщала: «Дядюшка Огюст. Кормим вкусно, стелем мягко!»