Алэйне схватила автомат, торопливо перезарядила его и, шагнув к варгу, выстрелила в упор. Пуля разнесла зверю череп, и тот ткнулся мордой в камни.
– Разве такое возможно? – спросила Алэйне. Ее еще била дрожь от пережитого.
– Тея хотела, чтоб я взял наложницу. Она оставалась меррийкой… Переживала, что у меня нет наследника, и готова была делить меня с другой. Я не стал ее слушать. Никто, кроме нее, не был мне нужен. Я благодарил Господа, ниспославшего ей то горе, ибо в противном случае мы бы не встретились. Оказалось, что и Ти думает так же. После насилия она хотела себя зарезать. У меррийцев и женщины – воины; Тея, прежде чем ее схватили, зарубила двоих. Люк запретил сестре самоубийство. Он был старшим в семье, а в Меррии воля старшего – закон. Мне Тея сказала: она рада, что послушалась брата. И за счастье быть с любимым она готова пережить тот ужас еще раз. Я ответил, что этого не будет. Она моя жена, и я не позволю ее обидеть.
– Подумаем! – сказал Хорхе. – Варианты есть. Вопрос к тебе. Не скучно на станции?
Странное, не испытанное им ранее чувство овладело им. Ярость, гнев и бешеная радость одновременно. Ощущать это было жутко и упоительно. Ну?
– Баба с возу – коню легче! – отреагировал лорд-канцлер. – Мы тут с Геной материальчик нарыли. Кое-что о бароне. Глянешь?