«Потеряли дорогу? Люди обычно в пургу блудят, летом дорога всегда видна. Они чужие здесь, однако, могли заплутать. Даже гость из дальнего стойбища иногда теряет следы в чужих скалах. Келе, что принял облик странного зверя, может ли чуять дорогу, как собака? Ы-ых, откуда знаю?»
Старик дошёл до самой большой постройки, стоящей в центре селения, и забрался внутрь. Копьё с собой забрал, у входа не оставил. «Интересно, остальные что, вымерли все? Спустимся сейчас, а там зараза. Иммунитета у меня по определению нет, свалюсь моментально, и не факт, что выживу. Маха с голодухи схарчит дедушку, потом и сама лапы протянет, она у меня тюленей ловить не умеет, однозначно».
— Не надо морщиться, ты всё равно нормально дышать не мог, больно было. Теперь спать ложись, как проснёшься, я как раз свежего мяса наварю.
Тёмная холодная вода волнами обрушивается на чёрные скалы, так же, как и много лет тому назад. По ней приходят к северным берегам дающие пищу, кров и тепло моржи, нерпы, и могучие братья людей — киты, которые спасают народ от голода в тяжёлые времена, выбрасываясь на берег, отдавая ему свои тела. Волны выносят на побережье плавник, чтобы люди могли сделать себе нарты, шесты для яранг и каркас для быстрых байдар, способных настичь моржа и привезти в стойбище его мясо. Именно вода стала дорогой, которая увела людей с родных берегов. Но она не виновата, лишь глупец приписывает стихии сделанное людьми. Поэтому Каменный Медведь винил себя. Кого ещё может обвинять старый шаман, от которого ушёл его народ?
Шишагов подтащил груз к куче брёвен, забросил наверх привезённое, и понёс нарту на козлы. Конструкция прочная, но связана ремнями, не дай Бог, погрызёт какая сволочь, устанешь чинить. Снегоступы укладываются между полозьями.
Чего-чего, а времени и сил у Шишагова хватало. В результате занявшая большую часть места в «производственной» хижине двухметровая каменная труба (в высоту) была забита углем, наверху, под самым сводом на специальной подставке установлен закрытый каменный тигель, в котором, засыпанное угольной пылью и толчёным известняком лежало испорченное Романом железо. Не зная толком, получится или нет, он смешал в кучу всё, что мог вспомнить, причём по принципу «хуже не будет» и «всего побольше». Не надеясь на качество кладки, Роман ещё и засыпал свою конструкцию песком. На новые меха пошли четыре тюленьи шкуры. По совету шамана после пары экспериментов он ещё и сдобрил засыпанный в печь уголь тюленьим жиром.