– Ты, Федор, заговорил, тебе и дело делать. Смотри, если этот вонючка с тропинки к воротам сойдет и пойдет что-то разглядывать, так бейте его без жалости, только чтобы живым остался, понял?
Но тот посмотрел на меня такими жалобными глазами, что я махнул рукой и ушел.
Мы прошли с боярином наверх, там еще не был убран ужин, и выпили за здоровье его жены и новорожденного, после чего он отправился домой, пообещав завтра утром быть здесь.
– Не волнуйся, почти все масло в Заречье уйдет. Там с ним работать будут.
Последние две недели я практически провел во дворце, распределяя время между царем и его сыном. И с сыном мне было не в пример легче. Он так же тяжело переживал случившееся и даже жалел своего стольника, который подсыпал ему яд в пищу. Стольник не выдержал очередной пытки и умер прямо в пыточной, за что помощник палача отведал розги и сих пор лежал в бреду.
И он посмотрел на меня полными слез глазами.