– С колен подымитесь, – снова раздался негромкий голос, но в нем была такая сила, что я вскочил как подстреленный.
Поэтому, когда началась замятня, купец развернул сани и, подхватив двух бежавших к нему раненых, ушел от погони.
Наша стекловаренная печь потихоньку разваливалась, впрочем, этого стоило ожидать. Поэтому стекловаренное производство пока остановилось. Но зато у меня в вотчине уже стояла наполовину готовая новая печь, строившаяся с учетом всех ошибок, допущенных при строительстве первой. Сашка Дельторов уже определился с особенностями местного сырья и был полон надежд, что в новой печи он сделает стекло, не хуже чем когда-то в Мурано. Я ему по секрету сообщил, что слышал: если добавлять прокаленный свинец в шихту, можно получить очень красивое стекло. Он принял это к сведению, но большого энтузиазма не проявил. Зато Кузьма со своими подмастерьями весь был в работе, они уже паяли самовары, как на конвейере. Когда я подсказал ему эту мысль, он был очень недоволен и говорил: что это за мастера, которые могут только одну деталь хорошо делать. Но потом, получив разъяснения, что если мастера потом куда-то и уйдут, то долго не смогут освоить дело целиком, остался удовлетворен таким порядком дел.
От неожиданности я даже подавился. Похоже, с благочестием перестарался. Нет, я пока еще хочу пожить мирской жизнью.
А вот моя фраза про мандрагору заставила его встревожиться, и я чуть было не потерял своего первого аптекаря, который мне пришелся по нраву. У меня совсем вылетело из головы, что мандрагору в Средние века считали не просто растением. Я еле убедил государя, что аптекарь выполнял распоряжения лекаря и что вытяжка из мандрагоры в небольшой дозе действительно может облегчить боль, но туманит сознание.
Мы сидели за столом, а Фекла с умилением смотрела, как ее повзрослевший воспитанник потчует попа. Евлампий все не мог успокоиться.