Тот вновь со странным выражением посмотрел на меня и низко поклонился, вызвал приказчиков, те меня под руки вывели из лавки и помогли усесться в возок. А третий приказчик тащил большой сверток, который с поклоном передал моим спутникам.
Все получилось так, как сказал воевода. Мы с Антохой с помощью еще пары человек за час привели домик внутри из совершенно запущенного в состояние умеренной грязности и начали прием.
– Ивашко, да я тебе только утром лоб резал, ты дурман-водкой дышал, какой из тебя поединщик?
Мы нашли его в убогом домишке на самом берегу Яузы, который ему сдал более удачливый иностранец. Говорили мы без переводчика, на смеси всех языков Европы, но в конце концов друг друга поняли.
Я «обрадовал» голландца перспективой преподавания фармакологии и приготовления лекарственных средств. Тот начал было мне объяснять, что московиты люди тупые и вряд ли он сможет чему-либо их научить, но, глянув на выражение моего лица, осекся и хотел упасть на колени.
Я сидел во главе стола с пачкой страшноватой желтой бумаги, на которой планировал записывать все, что необходимо сделать.