– А, пропади все пропадом, – закричал князь и, вскочив на коня, с размаху ударил его плеткой.
– Ну вот, Данила, понял, что без куска хлеба не останешься? А это ты только вчера зуб архимандриту вырвал. Завтра у тебя народу не в пример больше будет. Вон видишь, домик махонький, там дурилка местный живет. Он тебе его за грош на три дня отдаст. Сделай там свою перационку и дери зубье. Да пусть платят по-божески, а то прослышали, наверно, что монасям так просто зубы драл, вот и собрались на дармовщинку.
– Великий государь, совсем я, конечно, такое убрать не смогу, но лик будет благообразным.
Из-за такого прощания первые часы путешествия я ехал, не особо обращая внимание на окружающее, но постепенно плохие мысли ушли, я с удовольствием отдался бездумной езде по влажной после дождя дороге, слушал щебетание лесных птиц и периодически раздававшийся хохот молодежи, обсуждавшей на ходу достоинства девок, встречавшихся по пути.
Иоанн Васильевич приподнял голову и осмотрел зал, выражение лица его вмиг изменилось, и у меня по спине потек холодный пот.
– А вот мой лекаришка Бомелий говорит, что быть такого не может, человеческие руки без дьявольских козней такого не сделают.