Видимо, немного алкоголя изрядно добавили крестителю уверенности, ну что ж, сам так сам, нам меньше мороки.
— Тебе не выйти отсюда! В приемной мои люди! — Берия отстранился и, подойдя к столу, пока я переваривал увиденное, налил воды из графина. — На выпей, остынь.
Внутри у меня все больше и больше разгоралось беспокойство, так как мне казалось, что я двигаюсь в неправильном направлении. Казалось, с моторами пора завязывать, сделано уже достаточно, теперь надо работать именно в направлении создания техники под эти движки, но заниматься этим мне было прямо запрещено. Выхода из создавшегося положения я не видел. Оставалось только следовать золотому правилу — если не знаешь, что делать, не делай ничего! Поэтому я полностью сосредоточился на учебе в АМИ-ЗИЛ, очень не хотелось провалить первую же сессию и бегать потом сдавать «хвосты». Однако система групповой сдачи зачетов и экзаменов избавила меня от беспокойства, при таком раскладе что-то не сдать было попросту невозможно, чистая формальность.
— С вами говорит товарищ Сталин, секретарь ЦК ВКП(б)! — отчеканил вождь предельно официальным тоном. — Что вы делаете в кабинете товарища Ворошилова?!
— Валерий Александрович, давай по-человечески, пока нас никто не слышит, — ответил я, оглядываясь по сторонам. — И коротко.
К тому же за нас теперь наглядная агитация. Дюжина машин ЗИЛ-5, пока еще опытной сборки, с 122-миллиметровыми гаубицами в кузовах, участвовали в параде 7 ноября. Я сам этого зрелища не видел, жена посадила меня после истории с библиотекой под домашний арест на все выходные и праздники, но люди рассказывали. Впечатлений было море, я же вздохнул с облегчением от того, что ни один грузовик на параде не сломался.