— Вот, познакомься, товарищ Блиндер, — сказал он, отступая в сторону и показывая мне худенькую девушку. — Вызвалась добровольно тебе помогать.
— Петя, дорогой, а скажи мне, — спросил я напарника, желая получить подтверждение догадке, — ты ее, часом, не того? Ну понимаешь…
— Инженеры имеют предположение, которое требует уточнения. Разрешите подойти пообщаться с водителями и осмотреть технику?
Когда мы снова собрались, на этот раз в кабинете Сиркена, директор, лукаво улыбнувшись подозвал меня к телефону. На проводе был Бокис, который в жесткой форме выговорил мне, что пара статеек в журналах не дает мне право определять ТТХ танков по собственному усмотрению, и категорически потребовал от меня 500-сильный мотор. Я не менее любезно ответил, что военные могут сходить с ума, как хотят, пусть хоть десять башен ставят, но мотор будет в 265 сил. Густав Густавович в ответ сообщил мне, что выезжает в Ленинград и завтра утром, если я не дам требуемого, лично расстреляет меня как саботажника, после чего бросил трубку.
— Вы, товарищ Орджоникидзе, упускаете сказанное мной в самом начале! Я чекист, пусть и бывший. Как я могу благодушно относиться к человеку, который что-то знает о миллионах нелегальных винтовок и не желает этим знанием поделиться? Только как к врагу! Ножи, между прочим, всплыли на НАШЕЙ территории, а численность всей РККА до миллиона никак не дотягивает! Вы, товарищ Орджоникидзе, отдаете себе отчет в том, кого защищаете? А также в возможных последствиях вашего благодушия? И не надо мне тыкать минометами! Мы приостановили работы ровно на той стадии, чтобы быть не хуже буржуазных армий, а для крупнокалиберных минометов мощности пороховых заводов все равно не хватит! Чертежи этих систем готовы, а отработка опытных образцов займет явно меньше времени, чем строительство заводов! Направить все усилия на разработку гораздо более нужных моторов я считаю правильным решением. А Любимова нужно арестовать и получить от него всю информацию. Это несопоставимо важнее всех его конструкторских достижений!