Меркулов, один за другим, выложил из портфеля на стол немецкие штыки. Я весь похолодел.
Очарование слетело в момент, по спине прошелся холодок близкой опасности.
— Не вру, Поля, не вру. Поэтому на пути у меня лучше не становиться, раздавлю как букашку без сожаления, просто потому, что слишком многое на кону. Пойми меня и не мешай, не надо. Ты уж постарайся, чтобы мне спокойно спалось, ладно?
— Вот это мы и обсудим в составе президиума ВСНХ… — Орджоникидзе повернулся к нам. — Товарищи, вы можете быть свободны.
— Натворил! За месяц на недельных собраниях ни разу не был!
— Так партизаны, значит, здесь есть? Дорожку не подскажешь?