— Как что? Новый год отмечать будем! — отозвался я с радостным воодушевлением.
Буран грудью отбрасывает низкого конька, а рукоять меча ударяет в щит врага, вбивая его верхний край прямо в горло.
— Семен! — это Михалыч высмотрел меня и теперь машет рукой. — Иди глянь, что твой Петька учудил!
— Сейчас глянем, — спокойно, будто ничего особенного не произошло, ответил летчик, пробираясь к капоту машины. Туда же, мимо меня, направил свои стопы и Александр Сергеевич. Едва мы «раскапотили» носовую часть, как неисправность сама бросилась нам в глаза — лопнула по сварному шву труба моторамы и, при работающем моторе, долбила по конструкции.
— Ошибаешься, пойдет дело. О саботаже… О вредительстве… Еще как пойдет! — ответил мне Лихачев, а прочие присутствующие, инженеры и рабочие молчаливо согласились. — И какого я только тебя слушал! Клепали бы сейчас двойки и забот не знали! И план выполняли бы! А теперь что? Три недели до нового года, план провален и просвета нет!
Поднимаясь по боковой лесенке на сколоченную из неструганных досок, спрятанных за транспарантом, импровизированную трибуну, наткнулся на Артюхину, оттесненную мужиками в задний ряд и поэтому ранее не замеченную.