— Ох! — донеслось изнутри. — Тише вы, ироды! Смертушки моей хотите!
— Ээм… Больше, наверное. Чувствую. Противоречие какое-то. Разделяя приумножаешь?
Хозяйка была как-то подозрительно ласкова, чего я раньше за ней не замечал. Скорее, нормой было то, что мы постоянно цапались. Не говоря ни слова, я прошел в избу, разделся, умылся и сел за стол. Меню приятно порадовало, особенно в контрасте с заводской кормежкой. Тут тебе и курица жареная с картошкой, и зелень, и огурчики соленые. Хозяйка без меня явно не голодала.
Выкатилось и встало, давая всем вволю собой полюбоваться. А потом, тронувшись с места, поехало вдоль толпы. В этот момент меня дернули за рукав. Оборачиваюсь — Милов.
Шпагин же был безмерно рад, хвастаясь в переписке, что самозарядную винтовку образца 1931 года, после всех доработок и испытаний наконец-то приняли на вооружение. Полк 1-й Московской пролетарской дивизии прошел с ними по Красной площади. Но на этом все и закончилось, в производстве оставили только легкий ручной пулемет и его танковый вариант. На винтовки не хватало проката качественной стали для изготовления штампованных деталей, и ее производство отложили до лучших времен.
Мы еще два часа препирались бы в попытках выяснить, кто виноват, если бы не перешли со слов к делу, точнее, не стали доказывать свою правоту на стоящем перед нами наглядном пособии. Обходя и осматривая мотор спереди, я буквально уперся взглядом в ступицу воздушного винта.