— Неа, мою, ягушенскую, — пояснила я, почему-то снова приникая к его губам.
— Ну не нас, а меня, — поправилась Ядвига и тут же заныла: — Ну, Ритка, спаси меня, я же редкий экземпляр, я вообще уникальна, я…
Задрожавший Святополк Володимирович трясущейся рукой указал на терем высокий.
Ледяной змей соскользнул с руин вниз, разворачивая сверкающие кольца. А вот земли коснулся уже Стужев, спрыгнул, поднялся, потянулся, разминая шею, и, переступив тело темного, направился к нам, насвистывая знакомый мне мотивчик про «Не пугайся, не пугайся, детка».
— Какая охрана? — Голосок у книги ехидный-преехидный. — Беречь велел пуще посмертия.
Хорошо, что остальных Ёжек здесь не было.