— Ум — это хорошо, — произнес Лер, причем безо всяких «уау». Да и тон был другой, какой-то сдержанно-задумчивый. — А еще что есть у нас, Маргарита?
— А больше чем на сорок лет можно? — тихо спросила я.
Заорала книга, вцепившись в меня изо всех сил, потому как мы… падали.
— Это называется — семья, — мрачно отрезала я.
Настойчиво, резко, зло. А просыпаться не хотелось совсем, мне было так хорошо и уютно, и чье-то сердце билось рядом. И чья-то рука обнимала.
— Помнится мне, и ты, Князь, лично, утверждал каждого члена группы.