«Алекс, — томно и с придыханием протянула она, — с каких пор ты заделался благоверным семьянином, а? Расслабься. Мне нужно снять стресс, тебе, кстати, тоже, руки же дрожат, я вижу, и…»
— Я ела пирожки с молоком, меня печка кормила, — честно призналась. — И да, я в душ первая.
— Не только. — Яга смотрела на меня с такой доброй улыбкой, словно родная любимая бабушка, не осуждая и не поучая, просто принимая такой, какая я есть, — но именно очаг хранит силу твоего огня. — Она снова погладила по волосам. — И огонь в твоей печи должен гореть всегда.
— Буду! — выдохнула я и затем тихо добавила: — Но завтра, а сейчас давай доедай — и спать.
— А что может быть нехорошего в трупе, Маргош? — иронично-серьезно поинтересовался Стужев. — Ты представляешь, сколько народу обрадуется сразу — хозяин ритуального агентства, изготовитель гробов, директор кладбища, жучки, червячки всякие, а ты говоришь «нехорошо». Не отвлекайся, Мастер ответа ждет.
Зеленое сияние струйкой дыма потянулось из ладоней Стужева, окутывая нас обоих. И глядя на перламутровые переливы, я откинула голову, подставляя шею умелым губам…