— Нет, не хлопает, — заметил Гусь, — это у нее глаз дергается.
— Рит, — заорала моя книженция, — а, Рит, вы тама местечко подобрали или так, чисто лясы точили?
Больше я ни на кого постороннего не смотрела, в ужасе глядя на Алекса Стужева. На знаменитого Князя, причем знаменитого как раз количеством разбитых сердец брошенных им девушек. Стоявшего передо мной с растрепанной прической, голым, покрытым кровоподтеками торсом и спокойным взглядом уверенных ледяных глаз.
Мои мысли по поводу «обычного влияния на сознание группы» оставила при себе.
Я врезалась в него с размаху. Влетела, больно ударившись лбом в твердокаменный живот, от удара отлетела и шлепнулась прямо на тропинке. А темный… темный перестал быть смерчем и застыл, потрясенно глядя куда-то за меня. Подхватив оброненную книгу, я вскочила, повернулась к зрелищу, потрясшему темного, и… снова выронила многострадальный учебник магии.
— Это похвально, — заметила я и вновь углубилась в список. — Так, занавески.