— Злости много, гнева, на темных обиды, на урага этого, почитай он и заманил-то.
— Красивое озеро, — не реагируя на его слова, задумчиво произнес Стужев.
— Отвернись, — приказал Саша, срывая с руки черный браслет.
— То есть вслух, — правильно понял Князь.
И вот это был уже шок. Причем у всех! Заявились мы к перерыву после второй пары, так что на улице были практически все студенты: кто курил, кто просто болтал, кто торопливо кофе прихлебывал, без которого у некоторых мозг с утра работать отказывается.
И не пришлось — змей, сдавив шею Уэльринара так, что я услышала хруст костей, бросил его и ледяной молнией метнулся ко мне. А замер уже злым, встрепанным, покрытым засосами и губной помадой Стужевым. Причем даже в свете этой сказочно-яркой луны было заметно, что помада у него везде — на рубашке, на руках, на волосах, на брюках даже. Но несмотря на обильное наличие помады, никакого наличия чувства вины тут не присутствовало.