Аспект опустил взгляд в стол и внезапно сделался куда старше, чем всегда казалось Ваэлину. «Сколько же ему лет?» Сказать было трудно. Двигался он так же плавно и непринужденно, как и прочие мастера, но его вытянутое лицо выглядело изможденным и обветренным от многих лет, проведенных под открытым небом, и глаза у него были старые, наполненные тяжким опытом. И еще в них была печаль – сожаление, с которым он обдумывал ответ Ваэлина.