– Прошу прощения, – ответил он, скрипнув зубами. Улыбнуться, как Норта, на этот раз не вышло.
– На город напали, – пробормотал он. – Его разрушили много веков тому назад.
– Ты как будто не уверен, маленький Ястреб. Быть может, тебя учили не так хорошо, как я думал.
– Брат! – сказал Баркус, тыкая Ваэлина в бок и указывая туда, где Меченый деловито нюхал траву на берегу. Еще немного – и травильная собака вскинула голову и помчалась прочь вдоль берега реки. Ребята бросились следом. Пес снова остановился в нескольких сотнях шагов от стен города и принялся кружить возле глубоко врывшейся в землю колеи.
– Что, никогда еще не был так рад видеть ренфаэльца, а, парень?
Произнося эти слова, Ваэлин был изумлен тем, какая убежденность звучала в его собственном голосе, насколько глубоки его собственные верования. Он теперь так много видел мир, узнал о многих богах, и все же в словах, слетавших с его губ, чувствовалась абсолютная убежденность. «Я слышал голос моей матери…»