– Ради Веры, сестра! – В поле зрения Ваэлина впервые появилась массивная фигура мастера Гарина. – Ты знаешь, что это зелье творит с людьми?
– Бойцы, займите свои места! – распорядился Карваль Нурин.
В самой мрачной чаще самого мрачного из лесов древнего Ренфаэля, задолго до дней Королевства, стояла одна деревушка. А в деревушке той жила ведьма, прекрасная собою, но сердцем чернее черной ночи. Милой и доброй знали ее в деревне, но в душе она была злобной и завистливой. Ибо женщину эта терзала алчность, алкала она плотских наслаждений, алкала золота и алкала смерти. Тьма завладела ею с самых юных лет, и она предавалась ее гнусностям охотно и самозабвенно, отрицая Веру и получая взамен могущество – могущество покорять мужчин, воспламенять их желания и заставлять их совершать ужасные деяния во имя ее.
Девушка снова взглянула на Норту. Лицо у нее сделалось озабоченным.
– Простите, капитан, – сказал ему Ваэлин. – Простите за смерть Светоча, простите, что мы сюда явились, простите, что не могу дать вам смерти, которой вы ищете.
Мертвец был невысок ростом, чуть повыше Френтиса, с рябым лицом и свежим порезом на щеке.